Кусочки на счастье

Тема апсайклинга все больше набирает популярность и в последнее время нас становится сложнее удивить необычными эко-идеями. Однако есть мастера, которым все же удалось выделиться из привычного восприятия устойчивой моды. Татевик Карапетян создает уникальные украшения из кусочков разбитой посуды, что является одновременно экологичным и нестандартным решением. 

Как все начиналось?

Татевик: “К идее создавать украшения я пришла достаточно случайно или, можно сказать, в какой-то момент «пазл сложился». 

Это долгая история, но если коротко, то украшения, как способ самовыражения — для меня важный элемент с самого детства. 

Я со школьных лет мастерила разные украшения для себя, сестры и подруг. С годами это увлечение обрастало разными умениями: я делала украшения из бисера, из кожи, из ткани, из шнуров, деревянных веток, из пуговиц, из шерсти, из глины, из металлов. Однажды, когда у меня в руках оказалась разбитая тарелка, я подумала: «почему бы из нее не сделать украшение?». 

Надо отметить, что кроме разнообразия опыта работы с материалами, есть и разнообразие в технике исполнения. Я очень радуюсь своему багажу навыков, потому что я иногда использую их и могу вручную вышить что-то или пришить к колье. Где-то кожаные детали я использую, а где-то — шерстяные. На самом деле, мне нравится микс материалов и техник.

Я начала пробовать и экспериментировать.

Перфекционизм, и много неизвестного мне в технологии ювелирного дела — дали большой импульс и ресурс на изобретения по материалам и изучение тонкостей. Интернет тогда был «другой»: спросить, подглядеть, взять курсы менторства было не у кого. Все вокруг работали в каких-то смежных областях. Почти никто не знал ответы на мои вопросы, но это меня только «заряжало».”

Фото предоставлено Татевик Карапетян, фотограф Helen Martyn

Расскажите об особенностях процесса

Татевик: “У меня часто спрашивают, «вы сами бьете посуду?» и для меня это очень важная часть – философская. Я использую только уже непригодные для использования по назначению столовые предметы: с трещиной, со сколом или уже совсем разбитые. Любая посуда рано или поздно приходит в негодность, я часто покупаю тарелочку- чашечку и жду, пока разобьется. Люблю искать старую посуду на блошиных рынках. 

Более того, коллекционеры и любители посуды мне часто отдают свои «разбитые драгоценности». Иногда узбекские мастера керамисты из Риштана собирают и передают мне свои чудесные работы, если они разбиваются.

Каждый кусочек проходит долгий путь. В начале я определяю композиционно форму в сочетании с рисунком и, если нужно, обрезаю (иногда оставляю форму «как разбилось»). Обтачивание краев кусочка, обрамление в металл и уже художественная пайка — это долгий основной процесс.”

В чем заключается сложность вашего творчества?

Татевик: “Основная сложность — это нестабильные исходные материалы. Каждая тарелка «с характером», даже если они из одного цеха, одного года производства, у них может быть совершенно разное «поведение» при резке и обтачивании. Также, любая посуда может иметь микротрещины и рассыпаться на крошки в неожиданный момент. 

Беспрерывные эксперименты приносят много неожиданностей. Однако это мне и нравится. Это меня вдохновляет, вот уже столько лет, работать в этой технике, именно с этим материалом. Это бесконечное приключение и азарт. Именно поэтому сложно делегировать большинство процессов. Это касается посуды из фарфора, которая имеет какую-то стандартную технологию производства. 

А я больше люблю работать с ремесленной посудой, например мастеров Усто, создающих керамику по старинной технологии, из глины, которую сами выкопали, с красками, которые сами сделали и с обжигом в печи «на глаз, как делали отцы и деды». Тут каждый осколок требует совершенно особенного отношения и подхода.”

Есть ли изделия, с которыми вы отказались расставаться и оставили себе?

Татевик: “Да, конечно. Есть 2-3 броши, из самой первой тарелочки, которые я сделала. Броши остались у меня, и я их трепетно люблю! Также есть несколько изделий с личными эмоциями, например украшения из бабушкиной тарелочки. А еще бывают украшения, на которые я смотрю и не могу налюбоваться их форме, композиции, цвету. Иногда это такая сильная магия, что я оставляю эти сокровища себе.”

Фото предоставлено Татевик Карапетян, фотограф Helen Martyn

Любая «выстреливающая» идея вскоре начинает повторяться другими, как вы относитесь к тому, что вас могут копировать?

Татевик: “Да, это верно. Однако я точно понимаю, что мой опыт и мой путь неповторимы. Каждый человек сделает по-своему. В общих чертах я считаю, что это будет полезно для рынка, как расширение. Больше людей узнает, «что такое творчество тоже имеет место быть”. И большее количество посуды будет получать вторую жизнь. 

Но хочу отметить, что меня огорчает, когда люди, гоняясь за «выстрелившей» идеей, упускают саму суть и просто «штампуют» что-то подобное ради заработка. Так что надеюсь, что «повального» битья посуды в Узбекистане на сувенирные брелоки не будет.”

Фото предоставлено Татевик Карапетян, фотограф Helen Martyn

Насколько это финансово-окупающая себя история?

Татевик: “Мне особенно приятно видеть тенденцию «развития общества» в сторону принятия апсайкл вещей. Все меньше сомнений и брезгливости у людей. Я считаю, что это достижение всех участников этого рынка. Покупатели понимают ценность вклада в эко проекты. Стабильность дохода с апсайкл брендом и еще с очень эксклюзивными изделиями (в моем случае невозможно делать одинаковые тиражные вещи) — пока только мечта. Однако уже много лет бренд полностью на самоокупаемости и позволяет развивать дополнительные ответвления. 

Одно из таких ответвлений, которые у меня сейчас в разработке — это мозаичные изделия из остатков посуды, которые не подходят для украшений. В данном случае есть задача сделать тиражные вещи с возможностью масштабирования.”

Фото предоставлено Татевик Карапетян, фотограф Helen Martyn

Не мешает ли коммерция творчеству и вдохновению?

Татевик: “В моем случае это все настолько взаимосвязано, что никак не мешает, а наоборот помогает мне развиваться и не застревать внутри какой-то конкретной роли. Я искренне считаю, что художник не должен быть голодным и задача коммерческого успеха должна стоять на  одном из первых мест. Некоторые базовые изделия уже вполне прогнозируемо приносят доход. Другой вопрос, что делать только базовые украшения мне скучно, и я с удовольствием отвлекаюсь на другие небольшие проекты или коллекции. А у каждого такого проекта есть свой конкретный и не всегда коммерческий потенциал. Это скорее новая ступень развития меня, как художника. 

Также внутри бренда некоторые процессы направлены на апсайкл-просвещение и на эко-повестку, что иногда не приносит сиюминутную прибыль. Однако общение с людьми, передача знаний и вовлечение в мир апсайклинга меня вдохновляет и заряжает.”

Фото предоставлено Татевик Карапетян, фотограф Helen Martyn

Планы по развитию и расширению

Татевик: “Планов много, но времени и сил не так много. 

В ближайшее время хочется поработать с Гиждуванской керамикой. 

Она совсем другая по цвету и настроению. Я на нее смотрю, трогаю и хочу сделать что-то особенное, «прислушиваюсь» к кусочкам. В какой-то момент идея рождается сама по себе, у меня так это работает. Также ждут своего часа ляганы Риштанских усто. К каждому мастеру хочется найти свой образ и свою форму. Для меня это интересные творческие задачи в первую очередь.  

Более того, уже очень давно есть идея создания коллекции подсвечников. В ближайшее время планирую работать над запуском ответвления «мозаики из посуды».”

Если бы не это дело, чем бы вы тогда занимались?

Татевик: “В какой-то момент я осознала, что этот апсайкл-проект — что-то большее, чем творческое самовыражение, увлечение или бизнес. Это что-то большее, как образ жизни,и оно мое на все 100%. В проекте есть все те ценности, которые мне важны: трепет к вещам, экологичность, красота в простом, просветительская деятельность. Единственный вариант, который я бы могла представить себе взамен – это работа в сфере творческого образования. Имею опыт 8 лет преподавания композиции, рисования и истории искусств. Есть точное понимание, что у меня это получается хорошо. И как это может работать.”