Театр без границ: Искусство инклюзии и высоких смыслов

Сегодня, 3 декабря, во многих странах отмечается Международный день инвалидов. Этот день призван не просто зафиксировать дату в календаре, но и побудить общество к размышлениям о путях создания более доступной и справедливой среды для всех людей, независимо от их физических возможностей. Отсюда и возникает острая потребность к открытию различных инклюзивных пространств. В мире не так много мест, где границы телесного совершенства стираются, где инклюзия перестает быть чем-то сверхъестественным. 

“Театр движения Лик", основанный в 1982 году, - один из таких уникальных проектов, реализующий принципы инклюзивного искусства. Коллектив создает спектакли, в которых принимают участие люди с различными физическими и ментальными ограничениями, тем самым обеспечивая их интеграцию в культурную жизнь общества. Главный смысл инклюзивных спектаклей — показать ценность и красоту души каждой личности, независимо от состояния здоровья.

В 2003 году театр был трансформирован в интегрированную компанию, объединяя в своих рядах детей и молодых людей с ограниченными возможностями, их сверстников без инвалидности и профессиональных актеров. С момента своего зарождения театр ориентировался на философский и психологический подход к искусству, уделяя особое внимание поиску внутренних побуждений к движению.  

На фото Виталий Тен ( инвалидность II-группы) и Евгения Земцова. Фото: Умар Курбанов

Такого рода поиск постепенно привел к глубокой импровизации, на основе которой создаются все спектакли театра. Ключевым моментом является направление внутреннего состояние актёров в духовное русло, которое, в свою очередь находит воплощение в осмысленных и гармоничных жестах. 

После просмотра премьеры спектакля «Алые паруса» редакция ELLE O‘zbekiston побеседовала с основателем и руководителем «Театра движения Лик»  Лилией Павловной Севастьяновой. 

Руководитель театра Лилия Севастьянова. Фото: Умар Курбанов

Что вас вдохновляет и откуда у вас столько терпения и эмпатии, ведь это одна из составляющих для инклюзивного театра?

Когда осознаешь свое дело как Призвание и понимаешь, Кто и зачем призвал тебя и ведет по жизни… Когда родители подарили столько любви, что до сих пор хочется ею делиться. Когда первым уроком милосердия в раннем детстве была привезенная папой из командировки пластинка «Кошкин дом», слушая которую я плакала от жалости к котятам… Когда встречаешь единомышленников и помощников, общение и работа с которыми доставляет тебе большую радость.  Тогда всё складывается…

Как вы выбираете пьесы и проекты для постановок в вашем театре?

На репетициях я делюсь со своими артистами тем, что меня саму радует, удивляет, поражает: прочитанная книга, стихотворение, изречение, картина, музыкальное произведение, случай из реальной жизни… Мы вместе обсуждаем это, а затем актёры высказываются языком движения о том, что каждого из них больше всего тронуло в данной теме. В таких импровизациях рождаются спонтанные, живые, говорящие жесты, движения, мизансцены.  Наиболее выразительные и гармоничные из них я отбираю, оттачиваю с артистами и соединяю в хореографическую ткань. 

Драматургия спектаклей тоже не придумывается, а создается на основе реальной жизни наших артистов. Например, в центре спектакля «Из глубины воззвал к Тебе…» -  Валера, наш актёр в инвалидной коляске. А спектакль «Невыдуманные портреты» мы создавали, раскрывая внутренний мир нескольких наших артистов, которые владеют музыкальными инструментами. У Димы почти неподвижное тело, но двигаются пальчики, и он играет на гитаре, Севарочка не видит, но прекрасно играет на пианино, Акмаль -  на саксофоне, Коля – на гитаре. И все они танцуют при помощи наших профессиональных артистов. 16 предыдущих спектаклей мы создавали именно таким образом, отталкиваясь от реальной жизни наших артистов.  И только премьерный спектакль «Алые паруса» поставили на литературной основе - по мотивам одноименной повести-феерии Александра Грина, но тоже путём импровизации.

На фото Наргиза Бакирова и Артем Сабиров (оба имеют инвалидность II-группы) Фото: Умар Курбанов

Какие методы вы используете для привлечения артистов с разными способностями? Как они к вам приходят?

Все «организует» сама жизнь. Первый мой опыт в инклюзии произошел во Франции в 1996 году, где я проводила ателье танцевальной импровизации. В группе моих стажеров оказалась девушка на костылях с атрофированными конечностями. Опыт постановки спектакля с её участием оказался результативным, и позже я рассказала о нем в интервью для одной ташкентской газеты. Об этом узнали руководители клуба для детей-инвалидов и попросили меня позаниматься с их детьми. Постепенно эти ребята влились в наш театр, и уже более 20 лет мы их обучаем и создаем спектакли с их участием. Время от времени в театр приходят новенькие ребята с особенностями развития, которые узнают о нас из прессы, от знакомых и т.д.

Как вы обучаете своих актеров и сотрудников работать в инклюзивной среде?

До того как театр движения Лик начал работать в интегрированном составе, мы с моими профессиональными артистами вели поиски «живого» театра в области танцевальной импровизации. Методика, выработанная на протяжении многих лет, позволила нам начать работу с инвалидами. Думаю, что только спонтанное движение органично для людей с ограниченными возможностями. Чтобы оно стало художественным, мы учим ребят, как провести мостик от мысли и чувства к движению. Такой метод работы помогает любому человеку выразить свои внутренние устремления в танце, независимо от состояния его здоровья .

Какие партнерства или сотрудничества были наиболее важными для вашего театра?

Для ответа на этот вопрос нужно написать целую книгу благодарностей всем, кто нас поддерживал и с кем мы сотрудничали за многие годы! Чего стоит один из самых ярких французских проектов — «Резиденция узбекских артистов в Ле Розье сюр Луар», в рамках которого, мы проводили занятия и поставили спектакль с пациентами психиатрического госпиталя «Сезам». 

Что касается премьеры «Алые паруса», то мы сердечно благодарим: директора Государственного театра юного зрителя Узбекистана Зульфию Хамраеву, художника-постановщика Наталью Глубокину, которая многие годы работает с нами безвозмездно, композитора Дмитрия Янов-Яновского, который подарил для этого спектакля свою музыку. И, конечно, Митрополита Ташкентского и Узбекистанского Викентия за содействие в постановках спектаклей последних лет и возможность представлять инклюзивное искусство Узбекистана на международных фестивалях.

Какие успехи и достижения вашего театра вы считаете наиболее значительными?

Наш театр – участник и победитель многих международных инклюзивных и неинклюзивных фестивалей. Но главным достижением я считаю то, что жюри фестивалей последних лет не верят, что у наших актеров есть инвалидность, даже некоторые подозревали нас в подлоге. Также и со зрителями, которые отмечают, что, если в первые минуты спектакля замечаешь какие-то особенности ребят, то потом это отходит на второй план, так захватывает диалог на уровне души, который возникает между актерами и зрительным залом. Я сама прошла путь в несколько лет, чтобы принять человека со сложной инвалидностью, как равную, полноценную и творческую личность. Поэтому очень радуюсь тому, что наши зрители проходят этот путь за 1-2 часа, пока идет спектакль.     

Фото: Умар Курбанов

Каким вы видите будущее инклюзивного театра и его влияние на общество? 

Мне кажется, само присутствие человека с инвалидностью в обществе пробуждает у окружающих очень важные чувства – сострадание и милосердие, без которых человек не может быть полноценным, даже если он совершенно здоров физически и умственно. В общественных местах многих людей отпугивают внешние атрибуты инвалидов: коляска, ходунки, трость слепого или, например, странности в поведении человека с ментальными особенностями. Театр же способен приоткрыть богатый внутренний мир таких артистов, и когда это происходит на высоком исполнительском и эстетическом уровне, зрители испытывают благотворное воздействие такого искусства и происходит единение очень разных людей. А это как раз то, что необходимо сейчас любому обществу. 

Какова реакция зрителей на ваши постановки? Есть ли примеры, когда театр изменил чье-то восприятие?

Наши спектакли благотворно воздействуют на публику любого возраста: родители рассказывают, как в действие «втягиваются» даже гиперактивные дети, а молодые зрители забывают про гаджеты. Люди признаются, что после наших спектаклей у них поменялась шкала ценностей, что их большие проблемы, оказывается, совсем не проблемы. 

Ключевые фразы зрителей после спектаклей - «красота», «восхищение», «это должны видеть все, чтобы в мире было больше доброты».

Как вы справляетесь с предвзятостью или стереотипами в отношении инклюзивного театра?

В 90-е гг. наша компания была достаточно известной, мы базировались в Русском драматическом театре, и наши спектакли, хоть и нечастые, собирали полный зал.  Когда начали работать в интегрированном составе, зрители сначала отшатнулись от нас, так как для многих понятия «искусство» и «инвалидность» оказались несовместимы. Понадобилось 3 года работы, чтобы убедить людей в обратном, и наши спектакли опять стали аншлаговыми.

Каковы ваши советы для других, кто хочет создать инклюзивное пространство в искусстве?

Пробовать и не бояться душевных затрат. Они восполнятся благодарностью и любовью людей с инвалидностью.