Жемчуг

Дар океана, символ чистоты и статуса — жемчуг всегда был чем-то большим, чем просто украшением. Он вдохновлял творцов на протяжении всей истории, появлялся в картинах Боттичелли и на обложках Vogue.

В наше время жемчуг окончательно вышел за рамки классических представлений — теперь он не только об элегантности, но и о свободе, и о дерзкой классике.

Тайна, рожденная в глубине
Жемчуг с древности окружен ореолом тайн. Его происхождение оставалось загадкой на многие века, благодаря чему в разных культурах зародились мифы. В Индии верили, что бусины — это росинки, напитанные лунным светом и упавшие в раковины. В Японии — что это слезы русалок и нимф. А у греков драгоценные капли связывали с Афродитой: капли воды, стекавшие с ее тела, становились перламутром — чистым, живым, чувственным.

Ради него люди шли на жертвы. Чтобы добыть одну идеальную жемчужину, нужны были десятки, а то и сотни погружений. Древние ловцы ныряли на большую глубину, полагаясь лишь на задержку дыхания и молитвы. Именно поэтому на протяжении веков природный жемчуг считался почти мифическим даром: редким, драгоценным и — в прямом смысле — добытым из бездны.

От Клеопатры до Элизабет Тейлор

В Европе жемчуг долго оставался воплощением власти и привилегии — редкость его добычи делала его недосягаемым для простых смертных. Он не только украшал короны, но становился частью легенд. Так, одна из самых известных — история Клеопатры, египетской царицы, которая, чтобы поразить Марка Антония, бросила жемчужину из серьги в уксус, дождалась, пока она растворится, и выпила содержимое. Считается, что она «проглотила богатство целой провинции» и вошла в историю как автор самого дорогого ужина в античности.

Другой легендарной жемчужиной стала La Peregrina — «Странница». Ее нашел в XVI веке у берегов Панамы раб-ныряльщик, которому за такую находку даровали свободу. Идеально симметричная, весом более 50 карат, она была подарена испанскому королю Филиппу II и почти 250 лет переходила из рук в руки испанских монархов. Позднее, во времена Наполеоновских войн, La Peregrina оказалась в Англии, а в XX веке — на шее Элизабет Тейлор: Ричард Бертон приобрел ее для актрисы на аукционе, Cartier создал для жемчужины ожерелье с рубинами и бриллиантами.

Революция Микимото

К началу XX века природный жемчуг стал большой редкостью: запасы истощались, а самые ценные экземпляры стоили дороже алмазов. Все изменил японец Микимото Кокити. Он первым сумел вырастить жемчужину, внедрив в устрицу маленькое ядро и позволив природе завершить работу. Это открытие сделало драгоценность доступной: к 1905 году культивированные бусины начали покорять мир.
Перламутровая нить наконец вышла из ювелирных шкатулок аристократии и зашагала по улицам модных столиц, став знаком не статуса, а стиля. Свою лепту внесла и Коко Шанель: в 1920-х она ввела в моду многослойные нити жемчуга, надеваемые поверх лаконичного черного платья. Вслед за ней эту деталь образа полюбили и другие иконы стиля— Одри Хепберн, Грейс Келли, Жаклин Кеннеди.

Жемчуг 2.0

Сегодня жемчуг переживает модное перерождение: он больше не ассоциируется с консервативным образом леди в твидовом костюме. Дизайнеры переосмыслили драгоценность — теперь жемчуг носят все, независимо от пола и стиля. Dior и Fendi вывели перламутровые ожерелья и чокеры в мужские коллекции, а Гарри Стайлс, A$AP Rocky, Джейден Смит и Льюис Хэмилтон сделали его частью своего образа. Карл Лагерфельд в Chanel превратил бусины в полноценный элемент стайлинга — он появлялся не только на шее, но и на каблуках, в прическах и даже на аксессуарах. 

Жемчуг снова стал актуален — и именно потому, что больше не подчиняется строгим правилам. Он одинаково уместен и с вечерним платьем, и с футболкой, и с панковской косухой.

фото: Instagram/ Sophiebillebrahe

Больше, чем украшение
Спустя тысячелетия мифов, жертв и королевских легенд, жемчуг наконец стал по-настоящему демократичным. Благодаря культивированию, это больше не редкость, доступная лишь избранным: теперь каждый может носить то, о чем в древности могли только мечтать. Он прошел длинный путь, но остался верен своему главному назначению: быть символом красоты вне времени.